Завязали

Семен считал, что имеет один только грех, да какой там грех, так, грешок. Опрятный, чисто выбритый каждое воскресенье, вот уже с месяц, он подходил к церковным воротам, надевал на свое лицо маску печали и грустным, вопрошающим взглядом смотрел на мимо проходящих старушек. Из глаз его непременно вытекала слеза. Сердобольные старушки останавливались, подходили к Семену и интересовались какое горе постигло молодого человека. На что Семен, чуть не рыдая, говорил, как любит свою старенькую больную маму, неистово верующую, которая по причине тяжелой болезни не может подняться с постели и поставить свечку за здравие. Поэтому он, любящий сын, пришел в храм поставить свечку за ее здоровье, но вот беда, на свечку не достает десяти рублей. Сердобольная бабушка обязательно даст эту десяточку- на святое дело дает, Бог не забудет.

За полчаса Семен мог насобирать на поллитровку и оставалось на закуску. Как истинный христианин, перед тем как снести деньги в грешное заведение - магазин под названием «Последний причал», Семен заходил в церковь и благодарил Господа за то, что есть еще хорошие люди на белом свете и просил для них долгих лет жизни.

Дома, приняв на грудь бутылку водки под соленые огурчики и изрядно захмелев, Семен затягивал жалостливую песню про тяжелое житье одинокого мужчины. Затем в нем начинала просыпаться совесть, которая тихонько вгрызалась в его сознание и точила, точила за то, что он нагло обманывал старушек, ведь мать его скончалась пять лет назад от проклятой болезни - рака. Так, после очередного застолья и разговора с совестью, Семен уснул прямо за столом, и приснился ему странный, да не странный, а страшный сон. Мать его, Евдокия, лежит вся в воде, просит о помощи: «Что же ты сынок, делаешь? Топишь меня в своем проклятом вине, нет мне здесь покоя. Вот тебе мое материнское слово: приходи ко мне на могилку в воскресенье вечером и на коленях проси у Господа прощения за все свои прегрешения, а особенно за обман сердобольных старушек, может быть тогда Господь избавит меня от этой проклятой воды». Семен проснулся весь в поту и долго думал про странный сон. Утром он решил: надо исполнить просьбу матери. И в следующее воскресенье вечером отправился к ней на могилку.

А на другом конце поселка проживал Павел, который тоже любил выпить. И первым его, можно сказать, собутыльником был тесть, который сгорел от этой проклятой водки, и в воскресенье исполняется сорок дней как он почивал. Так вот, купив полулитровую бутылку водки, Павел пошел на кладбище, на могилку к тестю, чтоб помянуть и пожаловаться на свое житье-бытье. Жена с тещей достали, раньше грызли его и тестя, а теперь все проклятья сыплются на одного Павла. Была бы возможность у тестя вернуться с того света, они показали б своим распроклятым женщинам, кто в доме хозяин. Помянув хорошо тестя и разомлев на послеполуденном солнышке, Павел задремал и незаметно заснул. Проснулся он в потемках, да пожалуй уж сильно темнеть начало: могилы кое-как можно было различить. Замерз, стало ему жутковато. И тут он услышал чей- то шепот, как будто шел он откуда-то из под земли.

«Мать, а мать, я пришел». А Павлу с перепугу послышалось: «Зять, а зять, я пришел». Павел задрожал, прилег пониже, слушает, что дальше будет. И тут снова голос: «Мать, ответь, ты здесь»? А Павлу слышится: «Зять, ответь, ты здесь»? Павел задрожал от страха еще сильнее, голос куда- то пропал и он слабым голоском прошептал: «Да-а-а, здесь». Голос продолжал: «Помоги мне выбраться из этой ямы, брошу, не буду больше пить. Помоги.» У Павла все похолодело внутри, ждет, что будет дальше. «Слышишь меня, подай весточку, знак какой-нибудь. Прости...».

У Павла волосы встали дыбом, в ушах застряли последние слова, что он услышал: «Подай веточку, подай веточку, подай веточку...». Не помня себя, вскочив на ноги и дико заорав, прорезался таки голос, он со всех ног бросился бежать куда глаза глядят. Домой вернулся глубоко за полночь, совершенно протрезвевшим. С тех пор Павел дал зарок: больше спиртного в рот не брать.

А Семен? Семен, видя как из могилы выскочило непонятное существо, обезумев от страха, минут пятнадцать просидел без движения, а потом понял — это мать предупредила его: коль нарушит клятву, Господу данную, бросить пить и не обманывать старушек, не миновать ему страшной Божьей кары.

С тех пор в поселке на двух трезвенников стало больше.